Мало-помалу все громче стал звучать знакомый мотив: в интересах «национальной безопасности» ФБР не может уклониться от слежки и надзора за инакомыслием, от тайного подрыва организационных усилий левых (и в первую очередь коммунистов) в политике, в рабочем и негритянском движении. Смысл этого заявления был совершенно ясен. ФБР и впредь намеревалось по собственному усмотрению решать вопрос о выборе объекта своих так называемых расследований. Осенью 1978 г. правительство Картера подкрепило эту позицию, выступив перед конгрессом с предложением принять закон, делающий агентов ФБР неподсудными за должностные преступления, совершенные по указанию вышестоящего начальства62. Едва ли не каждый день приносил новые доказательства того, что программа «Коинтелпро» отнюдь не была списана в архив. Даже из материалов расследовательской группы комиссии Чёрча явствует, что после весны 1971 г. (официальная версия предлагает считать этот год водоразделом между «старым» и «новым» ФБР) мало что изменилось. Так, прибегая к обычным для него жульническим приемам, ФБР пыталось летом1971г. организовать травлю известного антивоенного деятеля Дэниеля Элсберга63. А во второй половине 70-х годов оно приложило руку к раздуванию новой вспышки антисоветского, антикоммунистического ажиотажа, давшего в свою очередь толчок милитаристскому психозу и походу против разрядки.