Подрывная деятельность как проблема, к которой обратили свои взоры нынешние либералы, всплыла примерно по тем же причинам, что и лояльность,— в ответ на непрерывные раскаты грома справа. И так же, как вопрос лояльности, подрывная деятельность имеет свой исторический и современный аспект.
Проблема подрывной деятельности в 50-е годы формулировалась примерно следующим образом: русские шпионы или завербованные русскими люди крали секреты (дело супругов Розенберг), манипулировали политикой (дело Алджера Хисса в государственном департаменте), промыли мозги массам (дело «голливудской десятки») .
Но подрывная деятельность в 80-е годы имеет несколько иной облик. Так же как правые ныне озабочены нелояльностью «новых левых», выросших на родной почве, в той же мере их пугает новый вид доморощенной подрывной деятельности: они называют ее терроризмом. Правые преспокойно валят всех, кто им не нравится, в единую террористическую кучу, так что либералам новой «холодной войны» вновь приходится перенацеливать огонь на тех, кто находится слева от них.
Крайне правые, например, считают, что основные протестантские церкви в Соединенных Штатах и за рубежом раздувают революции на всех континентах. В ответ «60 минут» дает большую программу, в которой зловредное руководство Национального и Всемирного советов церквей противопоставляется лояльным, консервативным, добропорядочным рядовым членам. Кадры с изображением «левых» церковных деятелей перемежаются с показом Фиделя Кастро и каких-то непонятных марширующих азиатов, таинственных черных африканцев, сжимающих (по словам корреспондента Марли Сейфера) революционные винтовки.
Отсюда недалеко до заключения, что те, кто поддерживает революции в странах «третьего мира», слишком мягко относятся к терроризму, а может быть, и того хуже.
p