Если сейчас и нет левых сил, то есть по крайней мере левые активисты: бесчисленные наследники политических традиций 60-х годов, старые радикалы, вновь появившиеся сочувствующие, которые занимают позиции (главным образом на нижних уровнях) в либеральных институтах: в профсоюзах, школах и колледжах, ведомствах социального обеспечения, прессе и даже в правительстве.
Они также работают в тысячах организаций — объединениях квартиросъемщиков, организациях по охране окружающей среды, независимых профсоюзах, агентствах юридической помощи, группах здравоохранения, группах, поддерживающих борьбу за равноправие полов, программах по изучению внешней политики. Они представляют новаторские тенденции в американской общественно-политической жизни.
Их члены не всегда осознают, что играют и более широкую политическую роль, поддерживая левые и радикальные традиции. Но их присутствие чувствуется, и оно важно. В каком-то смысле новая «холодная война» возникла в ответ на появление после 60-х годов некой прослойки активистов. Это та самая новая политическая прослойка, как бы непоследовательно и неудовлетворительно ни выражались ее политика и требования — против которой воюют либералы «холодной войны».
В сердцевине всего процесса лежит милитаризация американского общества, одержимость национальной безопасностью, озабоченность лояльностью, патриотизмом и мощью. Война — это движущая сила неоконсерватизма, новых правых, а теперь и либерализма «холодной войны». Вопросы войны и мира наложили отпечаток на любой аспект американской политики в этом столетии — от сооружения шоссейных дорог до образования, экономической стратегии и сохранения гражданскихсвобод.
Если страна будет двигаться в направлении войны, давление на те силы, которые стремятся открыть все институты общества для народного участия, перемен и равноправия, возрастет. Если мы начнем движение в сторону мира, простор для свободы вновь расширится.