Возможность активизации массовых народных движений, и прежде всего рабочего движения, на фоне экономического спада, характерного для первых трех лет пребывания Рейгана у власти, никак не входила в расчеты республиканцев, поглощенных планами милитаризации страны и развертывания глобальной внешнеполитической экспансии под штандартами нового «крестового похода» против социализма. Эпизод с уничтожением профсоюза авиационных диспетчеров, ослушавшегося президента и начавшего стачку, показал всей стране, что Рейган предпочитает иметь дело с послушным, лишенным всякой самостоятельности рабочим движением. Бывший губернатор Калифорнии и его окружение не забыли о молодежных беспорядках и черных бунтах 60-х годов в этом штате и перенесли свои антипатии на все, что хотя бы отдаленно напоминало начало цепной реакции стихийного массового протеста.
Устами нового руководства Национального управления по трудовым отношениям (НУТО) профсоюзы были строго предупреждены, что стачки в случае необходимости могут рассматриваться как насилие, запугивание и политическое вмешательство с целью воспрепятствовать отдельным лицам (читай — штрейкбрехерам) воспользоваться своим правом на труд. В конгрессе этот мотив был охотно и дружно подхвачен правым крылом партии президента, внесшим предложение приравнять забастовку рабочих к актам вымогательства. Это означает, что любые столкновения в ходе забастовки могут быть представлены как следствие преступного умысла, а камень, брошенный расчетливой рукой провокатора, обернется двадцатью годами тюрьмы для профсоюзного руководства. Поскольку рабочее движение США в лице профсоюзов отказало Рейгану в доверии и политической поддержке, он мстит ему, навешивая ярлык гангстеризма на профсоюзную деятельность.