Кроме перечисленных в первой части статьи структур гражданского общества, способствовавших формированию партий внешнего происхождения, отмеченных Дюверже, к этому списку, по нашему мнению, следует добавить:
• социальные движения, которые в своей эволюции (от массовых, но слабо структурированных и централизованных) порой трансформировались в массовые, достаточно структурированные партии универсального, общенародного типа;
• политические клубы, существующие всегда, но особенно широко распространяются в революционное время, когда обществу необходимо понять суть перемен, определить направление реформ. Из клубов выходят революционные партии, которые в парламентской деятельности постепенно «остывают до нормальной температуры», утрачивают юношеский, революционный пыл;
• общественные организации, под которыми мы понимаем группировки созданные путем самоорганизации в гражданском обществе для решения важных, значимых общественных проблем. Такие организации могут существовать как неполитические или, предъявив свои претензии на управление страной, трансформироваться в политические партии.
Созданные этими организациями гражданского общества партии внешнего происхождения значительно отличаются от партий внутреннего происхождения. Главные отличительные признаки:
• большая централизация, вытекающая из того, что если «партии внутреннего происхождения» начинают свое формирование, по выражению Дюверже, с «вершины», то партии внешнего — с фундамента. У первых уже возникшие местные организации формируют центральный орган, чтобы координировать свою деятельность, а значит, всячески ограничивают его полномочия и создают для себя максимум автономии. У вторых комитеты и местные секции учреждаются по инициативе центра, который возник раньше и потому всячески ограничивает свободу их действий. Дюверже делает вывод, что степень децентрализации внешнего фактора, создающего партию, обусловливает и степень ее децентрализации. Например, лейбористские партии менее централизованы, чем коммунистические, а созданные капиталистическими организациями централизованы меньше лейбористских. Но всегда партии внешнего происхождения более централизованы, чем партии внутреннего происхождения;
• большие сплоченность и дисциплинированность. Ведь партии внешнего происхождения уже имеют в готовом виде организацию, переданную им протопартийными структурами, а партиям внутреннего происхождения еще надо ее формировать;
• различные роли парламентских фракций и влияние депутатов в партиях указанных типов. Партии парламентского происхождения находятся под сильным воздействием своих фракций, поскольку центральный руководящий орган учреждали когда-то сами парламентарии, и до сих пор партия ориентирована на них. Наоборот, партии внешнего происхождения, созданные, когда их депутатов еще не существовало, всегда стремятся к контролю над своими парламентскими фракциями;
• различное отношение к законодательному органу и парламентской деятельности вообще. Партии, созданные вне парламентов, относятся к нему более индифферентно, чем «вскормленные» ими.
Если говорить о времени преобладания путей зарождения партий, то первый, внутренний, был преобладающим в XIX в., а второй, внешний, стал доминировать в XX в.
Дюверже описал только два пути образования партий, причем противопоставил их, создав, если угодно, дихотомию. По нашему мнению, существует еще несколько подобных дихотомий при формировании партий. Например, европейский и американский пути образования партий. Действительно, в Европе и Америке, при общем сходстве, были определенные различия, как условий, так и способов их создания.
Во-первых, европейские партии имели длительную историю, которая начиналась еще в древнегреческих полисах и римской республике, продолжаясь в самоуправляющихся городах средневековой Европы и первых европейских парламентах. История американских партий начинается прямо с эпохи партий — парламентских фракций и не имеет в своем развитии такого периода, как эпоха партий—политических группировок. Таким образом, путь исторической эволюции европейских партий намного больше.