Политические концепции, соответствующие основным реформаторским течениям, могут быть представлены, несколько упрощая, тремя типами. Первый из них провозглашает абсолютное подчинение индивидов политической власти не в силу ее способности гарантировать «общее благо», а в силу Божественной воли, которая проявляется в могуществе и делах обладателей мирской власти.
Это подтверждает «Послание к римлянам святого апостола Павла»:
«Всякая душа да будет покорена высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение».
Лучшей иллюстрацией этой концепции политической власти является протестантизм Лютера. Показательно, что изначально лютеранство вызывало острую критику правителей, но они быстро приняли его позицию. И понятно почему: для Лютера даже несправедливый политический порядок соответствует воле Бога, ибо позволяет отодвигать опасность анархии и бунтов. В таком видении всякая власть является легитимной, т. к. обеспечивает проведение репрессий против бунтовщиков, нарушающих социальное равновесие.
В такой политической организации общества все подчиняется государю, который может пытаться навязать своим подданным единую религию (Cujus regio, ejus rei gio), контролировать деятельность религиозных авторитетов, превращать свое желание в закон. Лютер, таким образом, не только «избавил немецкое государство от критики, которую ему предвещала протестантская реформа, — отмечал Б. Бади, — но он его обеспечил, используя возможности геополитического объяснения, позитивистским аргументом силы, дававшим немецким государям полную свободу действий по сравнению с любым другим государем».
Нужно сказать, что протестантская Пруссия своей абсолютистской формой бюрократического и милитаристского государства обязана особым экономическим и социальным условиям в стране. Однако бесспорный авторитет государя стал возможен благодаря той концепции власти, которая была навязана обществу, в том числе и благодаря религии. И конечно, нужно отметить, что сам по себе протестантизм далеко не везде ограничивал рост современных бюрократических государств.
Другой тип политической концепции, связанной с Реформацией, соответствует утверждению о подчинении всякой мирской власти духовным и моральным принципам, которые ограничивают ее автономию. Такая постановка вопроса неизбежно приводит к частичному слиянию политического и религиозного порядков. Утверждающемуся на основе такого слияния социальному порядку отвечают кальвинистские и пуританские течения, несмотря на имеющиеся между ними различия.
Не случайно М. Вебер, рассматривая вопросы профессиональной этики протестантизма, отмечал: «Важные для нас черты нравственного поведения в равной степени обнаруживаются у сторонников самых разных деноминаций… В дальнейшем мы увидим, что близкие по своему этическому содержанию положения могут возникать на основе различных догматических учений».