Политическая распыленность оказывала крайне неблагоприятное влияние на экономическое развитие Германии и, как отмечалось выше, сделала невозможным ее участие в географических открытиях, а главное, в последующем ограблении колоний. Немецкий капитализм XVI—XVII вв. не получил крупных вложежений, приобретенных путем ограбления колониальных народов, и отчасти поэтому он оставался очень долго слабым и развивался крайне медленно.
Вместе с тем Германия позднего средневековья оказалась бессильной в борьбе за международные рынки. Немецкие купцы не пользовались государственной поддержкой в борьбе со своими конкурентами. Германия не в состоянии была навязывать соседним странам торговых договоров, выгодных для ее купечества. Последнему приходилось лишь за свой страх и риск вести коммерческие операции за границей, как об этом свидетельствует пример Ганзы или купцов Южной Германии (Фуггеров, Вельзеров и т. д.) Империя, влачившая призрачное существование, не могла защищать интересы купечества, если бы даже императоры и пожелали этого.
Более того, в самой Германии промышленность и торговля оставались беззащитными от иностранной конкуренции, и кольбер тизм с его протекционизмом был, конечно, невозможен. Из Венгрии и Польши в Германию ввозился даже скот, хотя в самой Германии он имелся в большом количестве. Экономическая политика меркантилизма была неразрешимой задачей для империи, так как последняя не имела для этого финансовой базы и достаточно сильной бюрократии. Правда, после Аугсбургского мира 1555 г. немецкие князья проявляют необычайный интерес к вопросам экономического характера, но заботятся преимущественно о расширении своих родовых владений, секуляризируя и присваивая церковные земли. Их экономическая политика носила строго династический характер. Интересы торговли и промышленности стояли у них на втором плане, и если что-либо предпринималось для их оживления князьями, то результат получался совершенно обратный. Княжеский меркантилизм неизбежно вырождался в карикатуру, коль скоро все владетельные особы начинали проводить политику торгового баланса и возводить таможенные барьеры на границах своих владений. Практически это означало дезорганизацию немецкой торговли, нарушение ее коммуникаций и ликвидацию даже того экономического единства страны, которое было все же достигнуто к этому времени. В условиях необычайного раздробления Германии даже прогрессивные мероприятия меркантилизма п. ревращалисьв сво ю противоположность. Следовательно, Германия не могла воспользоваться преимуществами меркантилистической политики абсолютизма, которая в других странах, особенно в Англии, сыграла весьма положительную роль,