С начала 1963 г. отношения администрации «новых рубежей» с ФБР осложнились. Роберт Кеннеди настаивал на включении в состав агентов хотя бы минимального числа цветных американцев. Гувер наотрез отказался это сделать7. Попытки нацелить ФБР на более активную борьбу с организованной преступностью также ничего не дали. Рассказывали, что, когда однажды министр юстиции попросил руководство ФБР информировать его о положении дел в борьбе с гангстеризмом в Нью-Йорке, он не получил вразумительного ответа. Объяснение причины смахивало на анекдот: будто бы из-за стачки газетчиков нью-йоркское отделение ФБР оказалось отрезанным от главного источника информации8.
Ошибочно было бы видеть в этих отговорках, симуляции слепоты и нежелании быть на высоте своего прямого долга — карающим мечом правосудия разить подпольные синдикаты убийц, грабителей и рэкетиров — одни лишь бюрократические увертки недобросовестных полицейских служак, утративших чувство профессиональной ответственности . Все обстояло куда сложнее. Мафия столь глубоко проросла в ткань общественной жизни и политики США, что любое вторжение ФБР в эту чувствительную сферу, как признает американский исследователь Ангер, бумерангом могло ударить по могущественным друзьям ФБР в органах исполнительной и законодательной власти, в коммерческих кругах, в профсоюзах, наконец, по самому разведывательному сообществу. Гувер был полон решимости не допустить этого.