На рубеже 70-х гг. прошлого столетия девелопментализм был подвергнут серьезной критике, в том числе и за его привязанность к западной «модели», а также за то, что сторонники этой концепции как бы оставляли в стороне «политический» характер самого понятия развития.
Между тем изменение соотношения сил как в мировом, так и в региональном измерениях вызывало к жизни новые парадигмы политического анализа, которые в тот период испытывали на себе значительное влияние марксистского подхода, исходившего из того, что классовая борьба развивается не только в национальных рамках, но и в рамках всей мировой системы.
В этот период довольно решительно заявила о себе новая теория, получившая наименование «социология зависимости», которую иногда называли и «социологией империализма». Эта теория опиралась на анализ ситуации в Латинской Америке, который был осуществлен Фернандо Энрике Кардозо. В конце 60-х гг. он, в частности, пришел к выводу о том, что существует разрыв между экономическим и политическим становлением (читай развитием) стран Юга. В южной части планеты, как утверждал ф.Э. Кардозо, либерализация и капитализация рынков лишь только увеличивали зависимость стран Юга от богатых и развитых стран Севера. Это определялось господствующими позициями иностранных капиталов в экономике стран Юга.
Концепция зависимости исходит из того, что «экономическое, культурное и политическое превосходства передовых обществ Севера определяют почти механически подчиненность им обществ Юга».
Неравенство Север — Юг неизбежно приводит к инструментальному отношению стран Севера к странам Юга. Причем это отношение служит интересам развитых стран, а страны Юга, их экономические и политические системы, будучи в положении зависимости, не только не получают самостоятельного и эффективного развития, но и оказываются в экономической и политической зависимости от стран Севера. Крушение колониализма, которое произошло после Второй мировой войны, не ликвидировало реального подчинения и зависимости стран Юга от развитых стран Севера. Эта же ситуация была отмечена и во взаимоотношениях правящих элит стран Юга с элитами стран Севера. Более того, политические аппараты стран Юга, по сути дела, в большей или меньшей степени становились проводниками влияния богатых стран Севера.
Включение в указанную проблематику понятий «центр» и «периферия» (которые, как известно, разрабатывали американские политологи Эдвард Шиллз и Дэвид Истон, а потом использовал в своих работах Стейн Роккан, применив их к анализу государственного и национального строительства в Европе) расширило исторические и географические рамки анализа за пределы отношений Север — Юг.
Была осуществлена тем самым генерализация ситуации зависимости, в которую теперь включались отношения центра и периферии, что позволило рассматривать проблематику зависимости применительно к региональному измерению, а также открыло возможность анализа негосударственных и догосударственных образований.
Макроисторический анализ на основе концепции «система-мир» (И. Валлерстайн) позволил вскрыть проблемы зависимости (или эксплуатации) периферии от центра как на уровне государств с момента их становления, начиная со Средних веков, так и на уровне государств вплоть до наших дней. Такая интерпретация отношений зависимости позволила И. Валлерстайну ввести понятие «полупериферия», правомерность которого подтверждалась ситуацией новых индустриальных стран — «тигров Востока»: Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, которые отличают высокие темпы экономического роста и сильная авторитарная власть.