Крестьянская война экономически разорила и политически ослабила рыцарство, но не уничтожила его. Она была использована князьями для усиления своей власти и консервации политической раздробленности Германии. Оппозиционность рыцарства и бюргерства, напуганных крестьянской войной, исчезла. Социально-экономические и политические реформы в условиях княжеского абсолютизма стали невозможны, Германия обрекалась на целые века экономической отсталости и княжеского деспотизма.
Больше того, разгромленное Трухзесом крестьянство не могло уже сопротивляться усилению крепостной эксплуатации, и в ее расширении дворяне, утратившее прежнее политическое значение, ищут разрешения своих экономических проблем. После того как, по выражению Энгельса, самая величественная революционная попытка немецкого народа1 потерпела поражение, самоуправство крепостников по отношению к крестьянам становится совершенно безграничным, и усиление крепостного гнета делается массовым явлением. Экономическое разорение крестьян многих районов в результате военных операций непосредственно облегчало усиление крепостничества. Кровавая расправа с крестьянством в 1525 г., сопровождавшаяся массовым избиением, создала благоприятные условия для последующего возрождения крепостничества, расширения крепостной эксплуатации крестьянства.
Но если поражение крестьянской войны 1525 г. создало социальные предпосылки для возрождения крепостного хозяйства, то экономической основой для него послужило преимущественно феодальное использование Германией торгов о-п ромы тленного подъема Западной Европы (особенно Голландии и Англии) после великих географических открытий. Ко времени великих географических открытий в Германии (как и Испании) господство феодального строя было еще почти безраздельным, и зачатки капиталистических отношений, возникшие прежде всего в горной и текстильной промышленности, слишком слабыми. Между тем в Западной Европе возникла новая экономическая ситуация, существенной (для Германии) особен ностью которой было повышение цен на хлеб и сырье, резкое увеличение спроса на них со стороны городского населения.
Эту благоприятную ситуацию Германия использовала лишь доступным для нее типично феодальным способом, подобно тому, как Испания XVI в. использовала свои колониальные владения. Колониальное золото усилило экономические позиции испанских грандов, а экспорт хлба из Германии XVII—XVIII столетий укрепил положение юнкеров и привел к возрождению крепостного хозяйства на ее территории. Для организации производства этого хлеба на капиталистической основе в Германии еще не было подходящих условий, и дворянство использовало труд крепостных крестьян. Его социально-экономическое господство оказалось роковым для Германии, в особенности для ее деревни, так как, обладая землей, дворяне расширяли господскую запашку и экспорт хлеба ценой усиления барщинной эксплуатации крестьянства.
Германия оказалась экономически неподготовленной для капиталистического использования новой обстановки в Западной Европе, и немецкое дворянство захватило в свои руки связи Германии с мировым рынком. Оно контролировало экономическую жизнь страны и смогло направить ее хозяйственное развитие лишь по традиционным путям. Поэтому в Германии позднего средневековья и наблюдается рецидив барщинной системы вместо подъема торговли и промышленности, вместо прогрессивного развития капитализма, как это имело место в Голландии и Англии.