Соединенные Штаты 80-х представляли собой колоссальную мозаику, где ячейками являются замкнутые социальные мирки с населением, довольно однородным по уровню дохода, этническо-культурному составу и всем тем материальным и нематериальным показателям, которые входят в понятие «статус». Процесс складывания этой мозаики начался в национальных масштабах в 50-е годы с переселения зажиточных семей в пригороды и достиг завершенности в 60—70-х годах.
Есть округа «богатые», «зажиточные» и «нищие», есть районы, где проживают черные и латиноамериканцы, а есть другие — где селятся в собственных особняках так называемые «высшие слои среднего класса»: адвокаты, врачи, лица свободных профессий, административно-управленческая верхушка корпораций, сферы торговли и государственного аппарата. К этим вполне зримым очагам богатства и престижности тяготеют многочисленные средние слои, особенно белого цвета: служащие сферы торговли, высокооплачиваемые специалисты со средним и высшим образованием, клерки, администраторы и другие трудящиеся в «белых воротничках». А рядом, часто через дорогу от благополучных кварталов, лежат кварталы, где селится основная масса пролетариата, средне- и малоквалифицированные работники. Наконец, центральные городские районы, как правило, отданы на поселение цветной бедноте — там царит хронически высокая безработица и преступность, прежде всего за счет недоучившихся и одичавших подростков и молодежи.
В 60—70-х годах американские либералы стремились смягчить это бьющее в глаза размежевание и неравенство с помощью социальных программ федерального правительства и благотворительных фондов. В рамках «государства всеобщего благосостояния» нуждающимся полагались денежные или натуральные пособия, угнетенным меньшинствам приоткрывались некоторые каналы для образования и получения хорошей работы, а обеспеченным слоям предлагалось помнить о «самых нуждающихся» и уделять им небольшой кусок от своего пирога. Хорошо известно, что попытки сбить таким образом нарастание социальных конфликтов провалились — сперва в 60-х годах, а второй раз, уже в иных условиях, в конце 70-х годов. Этот провал открыл дорогу к власти Р. Рейгану.
Рейгану не удалось демонтировать программы «всеобщего благосостояния» — слишком велик для господствующего класса риск вызвать взрыв среди масс, которые внезапно лишились бы всяких средств к существованию.
Однако, оставив беднякам минимальный прожиточный уровень, рейганизм сделал все, чтобы изобразить их «неудачниками», «недостойными больших забот». Выдвинув лозунг «Пусть каждый заботится о себе сам», рейганисты всей своей политикой поощряют быстрое размежевание в социальных отрядах, живущих выше уровня бедности. Если подсчитать эффект от сокращения личных подоходных налогов и сокращения выплат по социальным программам за 1982—1984 годы, то выясняется: беднейшие семьи (23 процента от общего числа семей) недосчитались нескольких сот жизненно необходимых долларов в своем бюджете, в то время как бюджет богатейших семейств (17 процентов от всех) вырос на несколько тысяч долларов. Основная часть семей с доходом средним, ниже и выше среднего (60 процентов всех семей) выгадала, однако у значительной их части эту выгоду перечеркнуло недавнее повышение косвенных налогов на товары широкого потребления.