Политическая власть сильно видоизменяется, если она имеет перед собой слабо мобилизуемое общество. В таком обществе утверждаются традиционные формы авторитета на периферии, а само оно характеризуется очень сегментированной структурой. Это затрудняет горизонтальную солидарность, т. е. объединение по интересам и классам.
В итоге утверждается так называемое «приходское» поведение, для которого характерно слабое влияние центральной власти и ее институтов, а потому индивид ориентируется на свое собственное сообщество. А это еще более затрудняет влияние центра на периферию. В то же время в сегментированном обществе социальные актеры, как индивидуальные, так и коллективные, обладают весьма слабыми политическими ресурсами и потому оказываются неспособными влиять на центр с тем, чтобы добиваться изменения его публичной политики.
В таком контексте неопатримониальная политика легко поддается анализу и пониманию. Этот контекст побуждает государственного руководителя и его окружение проводить этноцентричную политику, нацеленную на полное присвоение политической сцены, систематический контроль над процессом формирования ресурсов и расширением политического господства внутри различных социальных пространств, в частности в экономической жизни.
Автоцентричный характер неопатримониальной политики позволяет выявить ее логику: все ее составляющие подчинены решению задач воспроизводства группы, находящейся у власти. Эффективность такой политики определяется возможностями оппонентов власти проводить в жизнь иную политическую логику, связанную с проведением свободных выборов, акций давления, создания групп интересов.
Понятно, что такая политика неизбежно вступает в противоречие с императивом экономической модернизации, которая столь же неизбежно подчиняется политическим интересам государственного руководителя. Последний во многом вынужденно проводит модернизацию, ибо ее проведение отвечает прежде всего его собственной легитимности. Понятно и другое: такая модернизация сверху всегда проводится в определенных границах. Эти границы определяются, в частности, тем, что в их пределах не подрываются позиции правящей элиты и сдерживаются возможности конкурирующих с ней элит.
В итоге неопатримониализм получает выражение, во-первых, в усиленной персонализации правления, во-вторых, в соединении политико-административной роли и персоны ее обладателя и, наконец, в клиентелизме политико-административной элиты. Такая организация власти позволяет устанавливать контроль над процессом распределения ресурсов. С помощью этого контроля осуществляется маргинализация периферийных социальных и политических актеров, их отдаление от центра политической системы. Это с одной стороны. А с другой — такой контроль обеспечивает селективную поддержку центра со стороны его клиентелистских сетей.