В то время когда на Западе, в условиях острых общественно-политических столкновений, политическая мысль пришла к осознанию и защите интересов отдельной личности, выдвинула идею гражданского общества как источника власти и, таким образом, обосновала требование ограничения власти всесильного монарха, то в России, по известному определению А.С. Пушкина, народ по — прежнему «безмолствовал». Политическую пассивность в целом принципиально консервативной политической власти внутри страны она пыталось в какой-то мере компенсировалась за счет своей активной внешней политики.
К этому же ее побуждали и другие политические и иные обстоятельства — одной из ведущих идей политической мысли на протяжении всей истории средневековой Руси оставалась идея объединения разрозненных Русских земель в единое. К укреплению политического единства Русских земель призывали, как указывалось выше, уже первые русские летописи, начиная с летописного свода «Повесть временных лет», и литературно-художественные произведения, прежде всего «Слово о полку Игореве.
Эта концепция и в дальнейшем постоянно присутствовала в русской средневековой общественно-политической литературе: Свою крайнюю форму выражения она нашла, как уже отмечалось, в консервативной религиозно-политической концепции «Москва — Третий Рим», с которой выступил монах псковского монастыря Филофей Псковский в начале XVI в. Он развивал эту концепцию в целом ряде своих посланий. В послании великому князю Московскому Василию III он предложил общую историческую схему, согласно которой вся всемирная история сводится к истории трех великих государств. Первым из них был Великий Рим, который, однако, пал под напором язычников, а второе христианское государство — Византия — было завоевано турками. После этого единственной хранительницей истинного христианства — православия — стала Москва. Именно ей суждено быть третьим Римом вплоть до предначертанного Богом конца света, «а четвертому Риму не бывать».