В политической науке различают две основные концепции гражданства — французскую и англосаксонскую. Французская концепция гражданства берет начало во Французской революции и акцентирует внимание на различии между публичной и частной сферами. При этом, согласно данной концепции, культурная и социальная идентичность и принадлежность индивидов относится к частной сфере, что и создает предпосылки для утверждения равенства граждан.
Вот как это комментирует Доминик Шнаппер: «Гражданин, «по-английски», является прежде всего либералом. Он требовал личной безопасности, свободы мысли, слова и действия. Его либерализм потом был демократизирован на основе распространения политических прав на всю совокупность граждан. Гражданин, «по-французски», является наследником королевского абсолютизма, который утвердил прямые отношения между королем и его подданными, и в силу этого он является демократом, прежде всего обладающим политической свободой на основе участия в отправлении коллективно-го суверенитета. Для него демократические принципы не требуют обязательного уважения либеральных свобод и либеральных ценностей».
Таким образом, англосаксонская традиция признает легитимность частных идентичностей и историческую принадлежность граждан, что она вводит на политическую сцену. Согласно этому подходу, общество предстает как совокупность этих различных идентичностей (и интересов). Можно сказать, что эта либеральная традиция является индивидуалистичной: она позволяет выдвижение требований о признании права на существование частных сообществ.
Что касается французской концепции гражданства, она все указанные различия и идентичности отсылает в частную сферу. Гражданин оказывается в качестве некой абстрактной фигуры, оторванной от своей социальной принадлежности и социальных различий, а потому на политической сцене общества он (гражданин) предстает как выразитель общей воли или как представитель нации.
Не составляет труда увидеть, что французская концепция гражданства во многом опирается на наследие Ж.-Ж. Руссо. С ней, вероятно, можно было бы соглашаться, если не учитывать того простого факта, что такая интерпретация гражданства может вступать в противоречие с реальной принадлежностью граждан к той или иной форме общественного существования (социальной, религиозной, культурной и т. д.). А это значит, что такое понимание гражданства вступает в противоречие с интересами граждан, затрудняя саму возможность их участия в реализации общего интереса. Такого рода обвинения в адрес концепции гражданства звучали уже в ходе Французской революции как со стороны контрреволюционеров, так и либералов.
Указанная проблема дает о себе знать и в наши дни. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что современные демократические общества стали значительно более терпимыми (толерантными) в отношении разного рода различий между людьми. Отражением этого стала получившая распространение в последние десятилетия концепция мультикультурализма, на основании которой открылась перспектива интеграции общества поверх разного рода различий между его членами как на индивидуальном, так и на коллективном уровнях.
Правда, ряд событий последнего времени, например во Франции в конце 2005 г., когда вспыхнул бунт в пригородах Парижа, в котором приняли участие в своем большинстве лица нефранцузской национальности, а также ряд последующих событий и в других странах вызвали к жизни необходимость переосмысления иммиграционной политики страны. Более того, власти Франции были вынуждены признать ошибочность политики интеграции населения страны на основе принципов мультикультурализма, которая проводилась на протяжении трех десятилетий.
Об этом же свидетельствуют и события в ряде других стран. Так, в США большую озабоченность властей вызывает факт неуклонного и решительного увеличения нелегальной иммиграции, масштабы которой поражают воображение: она достигла 12 миллионов человек. А потому власти вынуждены ужесточать иммиграционную политику, в какой-то мере отступая от ее мультикультуралистской интерпретации.
Таким образом, проблема гражданства приобретает в последние годы новое качественное измерение, которое порывает во многом с прежними подходами, основанными на концепции мультикультурализма. Вот почему в наши дни политологи вынуждены вновь и вновь обращаться ко всему тому, что исторически было связано с критикой идеи гражданственности.