(«Ньюсуик», 30 июля 1984 г.)
Впервые за многие годы лидеры демократической партии апеллировали к психологии рядового американца — и едва ли можно было рассчитывать на более удачный съезд в качестве отправной точки для наступления. Будет ли прок? Смогут ли Мондейл и Ферраро совладать с тем, что олицетворяет Рональд Рейган? Конечно, никто из демократов не знает этого наверняка, но преобладавшее у руководства мрачное настроение на прошлой неделе несколько рассеялось.
Избранные Мондейлом направления предвыборной борьбы — патриотизм, семья и труд — серьезный ответ Рейгану. Ковбойскому мифу о нации, созданной упрямыми индивидуалистами, он и Ферраро противопоставляют не менее привлекательные символы честных иммигрантов, упорным трудом пробивавших дорогу в средний класс.
Тем не менее, перед Мондейлом стоят сложные проблемы. Партия, которую он сейчас возглавляет, представляет собой конгломерат групп, которые ищут единый облик, и 1984 год может стать годом перестройки. Хотя демократов и объединяет отчаянное желание победить Рональда Рейгана, они так и не достигли единства в программе и в идеологии. «Иногда мне кажется, что лучше всего для нашей партии, чтобы Рейган вновь разгромил нас,— вздохнул один разочарованный мэр крупного города.— Тогда мы будем просто вынуждены провести чистку в наших рядах и начать все сначала».
Мондейл не поддается пораженческим настроениям. Прекрасно сознавая, что многие в партии испытывают сомнения по поводу его неуверенного стиля ведения кампании, он ответил на них боевой речью, которая стала ярким моментом в его политической жизни. Он уверял, что после поражения в 1980 году демократы стали на путь «нового реализма», и акцентировал умеренный дух платформы 1984 года.
Главной задачей Мондейла на прошлой неделе было сплотить демократов для предстоящей длительной кампании. В первые дни съезда он и его сотрудники часами вели деликатные переговоры с Гэри Хартом и Джесси Джексоном, добиваясь, чтобы те поддержали выдвижение его кандидатуры и отказались от чреватых расколом дискуссий. В конце концов его люди нейтрализовали вызов Джексона партийной платформе и пошли на компромисс только по предложению Харта об ограничении использования вооруженных сил США.
За кулисами гвардия Мондейла держала под контролем ход заседаний, используя для этого 350 «кнутов» в зале, и его выдвижение кандидатом уже после первого тура голосования прошло на редкость спокойно. Губернатор штата Нью-Йорк Куомо, основной докладчик, задал тон собранию, выступив со страстным призывом к единству и к традиционным ценностям демократической партии. Деятельность группировок, составляющих партию, развернувшаяся в десятках рабочих групп, прошла почти незамеченной для телевизионных камер. 800 делегатов от профсоюзов, например, были почти не видны на экранах, названия профсоюзов были хитро замаскированы в зале заседаний, а президент АФТ — КПП оказался в ложе почетных гостей, подальше от сцены.
За пределами зала заседаний, который был огорожен баррикадами и патрулировался легионами полицейских, не было почти никаких признаков волнений — ничего подобного тому, что происходило на злополучном съезде 1968 года. В понедельник протесты группы панков и самозваных анархистов окончились 84 арестами; в четверг было арестовано 89 демонстрантов из Ливермор-ской группы действия, коалиции участников движения за мир. Оба инцидента произошли почти в миле от места заседаний. Случаи насилия, если так можно выразиться, произошли в самом зале: полиции сообщили, что некто во время вызвавшего возбуждение выступления Джесси Джексона покусал трех делегатов…
Смысл съезда заключается в том, что нам предстоит одна из самых упорных избирательных кампаний за многие годы — настоящий бой, судя по речи Мондейла,— которая поставит избирателей перед действительным выбором. Выбором региональным, идеологическим, социальным и личностным — без полутонов. Мондейл и Ферраро олицетворяют борьбу ржавого пояса с индустриальным упадком; Рейган и Буш — хаотический рост солнечного пояса.
Мондейл и Ферраро представляют развивающуюся либеральную традицию; Рейган и Буш — консервативное возрождение. Мондейл, выбрав Ферраро в напарники, поддержал устремления женщин, а заодно и национальных меньшинств; Рейган и Буш, намеренно или случайно, символизируют политику белых американских’ мужчин. Мондейл, всегда серьезный, стоит за сострадание и примирение; Рейган, всегда добродушный, стоит за строгую мораль и трудный выбор. «Они провели размежевание,— довольно говорит один сотрудник Рейгана.— И результаты выборов будут однозначными».