ФБР не свело концы с концами и в выводах, сделанных на основе проведенных им же экспертиз. Баллистические испытания, например, не дали утвердительного ответа на вопрос, был ли роковой выстрел произведен Реем или другим снайпером, скрывавшимся поблизости, в придорожных кустах. Но если даже допустить, что стрелял именно Рей и стрелял из своего укрытия, то и в этом случае придется признать, что версия ФБР построена на очень зыбком фундаменте, ведь для того, чтобы ухитриться сделать прицельный выстрел из окна крохотной ванной комнаты пансионата, расположенного напротив мотеля «Лерейн», убийца должен был укоротить оружие. А между тем «брошенная» Реем на улице винтовка не свидетельствует об этом. Нигде не удалось обнаружить и других вещественных доказательств того, что стреляли именно из ванной комнаты,— никаких следов пороха на окне и стенах, никаких следов краски или царапин на стволе винтовки.
Отсутствие необходимых улик в виновности Рея ФБР компенсировало тем, что с порога отвергало любые версии и доказательства наличия заговора, настойчиво добивалось от Рея через подосланных лиц признания в совершенном им преступлении. ФБР не допросило ближайшего соратника М. Л. Кинга Абернети, который в момент покушения находился рядом с
негритянским лидером. Когда полиция Лос-Анджелеса предложила материалы, определенно указывающие на существование заговора, представитель ФБР отклонил эту добровольную помощь, заявив: «Мы сцапали нашего парня (Джеймса Рея.— П. К.) — и крышка. Директор, после того как Кинг был убит, не зажег ни одной поминальной свечки».